Телефон в Ярославле: +7 (4852) 33-23-66
Будни: 9:00-18:00
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Калмыков Дмитрий Александрович 30.09.2010
Адвокат

К вопросу о необходимости корректировки понятия предмет преступления

Существенным элементом общественного отношения, выступающего объ­ек­том преступ­ления, является предмет преступления, под которым понимается все то, по поводу чего или в связи с чем существует само это отношение[1]. В теории уголовного права общепринятым подхо­дом к определению данного понятия является следующий: предметом преступления считаются такие предметы материального мира, воздейст­вуя на кото­рые виновный посягает на объект преступления и с определенными свойст­вами которого за­кон связывает наличие уголовной от­ветственности в соответствую­щих составах преступле­ний[2].

Несколько иной точки зрения относительно определения сущности предмета преступ­ле­ния придерживается А.И. Чучаев[3], полагая, что “под предметом преступления понимают вещи материального мира или интеллектуальные ценности, воздействуя на которые пре­ступник на­рушает общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Предмет пре­ступления принято называть материальным выражением объекта. Им признается все то, что доступно для восприятия, измерения, фиксации, а в некоторых случаях – и оценки”[4]. Не­трудно заметить, что в сравнении с традиционным определением предмета преступления, приведенная авторская трактовка исследуемого понятия явля­ется расширительной за счет дополнения его термином “интеллектуальные ценности”.

Подобная трактовка весьма интересна, по­скольку к таким элементам общественных от­ношений, как, например, электроэнергия (ст. 2151 УК) или информация (ст. 140 УК), являю­щимся в указанных нормах именно предме­тами соответствующих преступлений, как нельзя бо­лее подходит предложенная формули­ровка предмета преступления в качестве “… всего того, что доступно для восприятия, из­мерения, фиксации, а в некоторых случаях – и оценки”. Однако следующее утверждение ав­тора вызывает некоторые сомнения, когда он говорит о том, что “предмет преступления наличествует не всегда, а только тогда, когда посягательство сопряжено с воздействием на материальный предмет внешнего мира или на интеллектуальную ценность (государствен­ная тайна). Например, при всех формах хищения изымается чужое имущество, при незакон­ной порубке происходят спиливание леса, повреждение деревьев, кустарников и лиан, при приведении в негодность транспортных средств или путей сообщения разрушаются или по­вреждаются транспортные средства, пути сообщения, средства сигнализации или связи, дру­гое транспортное оборудование и т.д.”[5]. В этом плане не нуждается в доказывании тот факт, что, с учетом приведенных выше примеров, ни электроэнергию, ни информацию нельзя от­нести ни к предметам внешнего мира, ни к категории интеллектуальных ценностей. И вме­сте с тем, указанные явления объективной действительности можно с известной степенью точности воспринимать, измерять, фиксировать и оценивать, тем самым – выявляя и опи­сывая некоторые их количественные и качественные характеристики, т.е. – получая некото­рые иден­тифицирующие их параметры.

Эти характеристики (параметры) указанных явлений выступают в роли их иденти­фици­рующих признаков, которые, разумеется, нельзя отождествлять с самими явлениями (электро­энергией, информацией и т.п.). Таким образом, преступление, совершаемое посред­ством проти­воправного воздействия на электроэнергию или информацию, являющиеся не чем иным, как элементами соответствующих объектов общественных отношений, безус­ловно, представляет собой определенное нарушение элементов внешнего мира, о котором го­ворит автор, однако эти элементы не обладают свойством материальности. Означает ли это, что в таких случаях нельзя говорить о предмете преступления? Разумеется – нет. Предмет преступления в указанных слу­чаях, вне всякого сомнения, существует, однако обладает известной спецификой, а именно: та­кой предмет не связан с материальной формой его фиксации[6].

В сущности, к аналогичному вы­воду подходит и сам автор, рассуж­дая далее о том, что “некоторые преступления не связаны с физическим воздействием на предметы материального мира. К их числу, например, можно от­нести нарушение равнопра­вия граждан, воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеда­ния, насильственный захват власти или насильственное удержание вла­сти, злоупотребление должностными полномочиями и т.д.”[7], резюмируя, к сожалению, что “в со­ставы этих посяга­тельств предмет преступления не входит. Таким образом, предмет преступ­ления является факультативным признаком, характеризующим объект посягательств”[8].

Данной позиции (с определенными оговорками) придерживается и Ф.Р. Сундуров, кото­рый полагает, что “… предмет посяга­тельства действительно является факультативным признаком, характеризующим объект пре­ступления. Означает ли это, однако, что есть так называемые бес­предметные преступления? Многие специалисты считают, что не все преступления имеют предмет. В то же время, обос­новывается и нетрадиционное мнение, согласно которому нет пре­ступлений, которые не имели бы своего предмета[9]. Даная точка зрения представляется нам бо­лее приемлемой. В каче­стве примера наличия “беспредметных” преступлений некоторые сто­ронники первой точки зрения ссылаются на оскорбление, клевету, дезертирство и др.[10]

Однако и в этих составах пред­мет или потерпевший от преступления с очевидностью подразумева­ется, а именно: лицо, в отношении которого были совершены оскорбление или клевета, а при дезертирстве – воинская часть, место службы. Вряд ли можно найти в качестве подтверждения этой позиции хотя бы один пример так называемого беспредметного преступления. В связи с этим нам могут возразить, что есть общественные отношения, взятые в качестве объекта пре­ступле­ния, в основе которых лежат нематериальные ценности (честь, достоинство, авторитет госу­дарственной власти, мир, безопасность человечества и др.). Однако, если присмотреться внимательно, то эти ценности всегда воплощаются в объектах материального мира (человек,  группа или множество людей, художественная картина, литературное произведение, описа­ние изобретения и др.).

Другое дело, если законодатель не во всех составах преступлений указывает предмет преступления в качестве их признака. Собственно говоря, и ряд других его признаков носят факультативный характер, например, способ, место, время, обстановка, средства и орудия совершения преступления. Однако это не означает, что в тех случаях, если названные признаки не являются обязательными признаками состава, совершение этих пре­ступлений не имеет ка­кого – то способа, времени, места и т.д. Поэтому преступлений, не имеющих своего предмета, не было, как и не должно быть. Данный вывод можно обосновать и с позиций понимания осно­ваний уголовной ответственности по УК РФ.

Не воззрения, не мысли, не убеждения, а именно деяние, т.е. действие или бездействие, может быть при определенных условиях ее основанием. Сотрясая “воздух”, нельзя совершить преступление, если его “колебания” не влияют на созна­ние людей или предметы неживой природы. Отсюда можно сделать вывод: не может быть об­щественного отношения, признаваемого объектом преступления, без материальной или немате­риальной (которая также так или иначе объекти­вируется в материальном плане) предпосылки, как и не могут быть общественно значимые материальные, духовные и иные ценности вне об­щественных отношений”[11].

Вообще говоря, такое явление как, например, упомянутая выше электроэнергия на сего­дняшний день не признается предметом вещно – имущественных отношений. Как отмечает А.И. Бойцов, дематериализа­ция предмета хищения, а также его вывод за рамки нарушения вещных прав в абсолютных правоотношениях и, как следствие, включение в его содержание любой материальной вы­годы, извлекаемой при нарушении обязательственных прав в относи­тельных правоотноше­ниях, законодательно не оправдан[12]. При этом приводится не совсем убеди­тельный довод о том, что распространение понятия о вещных правах на права, не имею­щие своим объектом вещи, представляется теоретически неудобным.

Уголовное право России оперирует понятием “вещь”, которое разработано и опреде­лено в гражданском праве. В настоящее время дело обстоит так, что теорией и практикой граждан­ского права электроэнергия не признается имущественным правом, т.е. не является вещью[13].

На наш взгляд, крайне точным выражением сущности понятия предмета преступления применительно к предмету хищений, является высказывание Н.В. Вишняковой, которая по­лагает, что “содержание материального признака предмета хищений состоит не в фи­зической осязаемости, а в отнесении предмета к имуществу, которое является объектом права собст­венности. То, что предмет является таким имуществом, свидетельствует о возможности его гражданского оборота, а, следовательно, и возможности противоправного обращения”[14].

Немаловажным обстоятельством, способствующим дальнейшему уяснению правовой сущности предмета преступления, является его взаимосвязь с преступными последствиями про­тиво­правного деяния. Так, Н.В. Перч полагает, что: “сущность преступных последствий опреде­ляет содержание, которым они наполнены. Материальное содержание преступных последст­вий – это изменения во внешнем мире, возникающие в результате преступления.

Однако при совершении многих преступлений последствия имеют нематериальное со­держание. Нематериальный вред не бросается в глаза, его трудно подсчитать количест­венно, но общественная опасность таких преступлений может быть еще большей, чем в слу­чаях наступ­ления материального вреда (например, унижение чести и достоинства человека при оскорбле­нии и клевете, переживания изнасилованной женщины, ущерб интересам страны от разглаше­ния государственной тайны и т.д.).

Особой разновидностью являются такие изменения во внешней среде, которые поро­ж­дают угрозу наступления преступных последствий, причем как материального, так и нема­тери­ального характера. Так, при оставлении в опасности возникает угроза жизни человека, при по­ставлении в опасность заражения ВИЧ – инфекцией – угроза здоровью человека, при публич­ных призывах к насильственному захвату власти – угроза насильственного изменения консти­туционного строя государства”[15].

С учетом изложенного, применительно к таким нематериальным по свое природе явле­ниям, как информация, энергия различных видов и т.п., понятие предмета преступления может быть сформулировано сле­дующим образом: “предметом преступления следует считать доступ­ные для восприятия, измере­ния, фиксации и оценки явления внешнего мира, в том числе вещи, воздействуя на которые преступник нарушает общественные отношения, охраняемые уголов­ным законом”.


[1] См.: Уголовное право России. Часть Общая: учеб. для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2005. С. 139.

[2] Там же. С. 140.

[3] См. об этом подробнее: Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учеб. / Под ред. А.И. Рарога. М., 2005. С. 67.

[4] Там же. С. 67.

[5] См.: Уголовное право России. Части Общая и Особенная / Под ред. А.И. Рарога. С. 67.

[6] См. об этом также: Радутный А.Э. Уголовная ответственность за незаконное собирание, использование и раз­глашение сведений, составляющих коммерческую тайну (анализ составов преступлений): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Харьков, 2002. С. 11.

[7] См.: Радутный А.Э. Указ. соч. С. 11.

[8] См.: Уголовное право России. Части Общая и Особенная / Под ред. А.И. Рарога. С. 67.

[9] См.: Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.П. Малкова и Ф.Р. Сундурова. Казань, 1994. С. 111.

[10] См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. М., 1999. С. 210.

[11] См.: Уголовное право России. Общая часть: учеб. для вузов / Под ред. Ф.Р. Сундурова. Казань, 2003. С. 165 – 166.

[12] См.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб., 2002. С. 111.

[13] См.: Халиков И.Х. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при неза­конном использовании электроэнергии: уголовно – правовые и криминологические аспекты: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 11.

[14] См.: Вишнякова Н.В. Объект и предмет преступлений против собственности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2003. С. 8.

[15] См.: Перч Н.В. Неполучение должного как вид имущественного ущерба (на  примере  ст. 165  УК  РФ): поня­тие, влияние на ответственность и квалификацию: Дис. … канд. юрид. наук. Ярославль, 2003. С. 21.

8 (4852) 33-23-66