К вопросу о правовых особенностях информации - как предмета преступления

Как известно, одним из элементов общественного отношения, выступающего объ­ектом преступления, является предмет, под которым понимается все то, по поводу чего или в связи с чем существует само это отношение[1]. В теории уголовного права предме­том преступления при­нято считать “… такие предметы материального мира, воздейст­вуя на которые виновный посягает на объект преступления и с определенными свойст­вами которого закон связывает наличие уголовной ответственности в соответствую­щих составах преступления”[2].

Информация в качестве предмета общественного отношения представляет собой весьма неоднозначное явление. В научной и учебной литературе существует множество вариантов оп­ределения понятия “информация”.

Своим происхождением термин “информация” обязан латинскому слову informatio (бук­вально – изложение, истолкование, разъяснение). В русском языке данный термин на бытовом уровне означает “сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах или сообще­ние, осведомляющее о положении дел, о состоянии чего – нибудь”[3].

В свою очередь термин сообщение является синонимом терминов “знание”, “известие”, “уведомление”, “сведение”. Последний термин происходит от слова “сведать”, то есть узнать, получить сведения[4].

Достаточно отметить, что одной из первых попыток осмысления информации как фило­софской категории, было определение “отца” кибернетики Н. Винера: “Информа­ция – это ин­формация, а не энергия и не материя”. В предложенном им определении информация также описывается как “… обозначение содержания … такого сообщения, которое получено от внеш­него мира в процессе нашего приспособления к нему и приспособления наших чувств”[5]. Таким образом, Н. Винер полагает информацию категорией, не существующей вне человеческого соз­нания, то есть – абсолютно идеальным понятием.

Понятно, что такое философское оп­ределение информации для права неприемлемо, как и неприемлемо, например, регулиро­вание отношений по поводу энергии или материи – вообще. Информация как объект правоотношений должна быть конкретизирована, организована долж­ным образом, “привязана” к ситуации и конкретному виду отношений, классифицирована по видам и тому подобным образом “подготовлена” для осуществления по ее поводу действий, ре­гулируе­мых нормами права[6].

В настоящее время продолжает активно формироваться так называемая семантическая теория информации, предложенная Ю.А. Шрейдером[7]. Основная идея семантической теории ин­формации состоит в возможности человека воспринимать и накапливать информацию за счет внешних источников. Шрейдер поясняет свою теорию на примере восприятия информации че­ловеком: если, например, источник внешней информации – учебник по теории вероятности, то школьник младших классов не извлечет из него никакой информации (его начальный тезаурус для этого недостаточен), школьник старших классов уже извлечет некоторую информацию, а студент, изучающий этот курс, – максимальную. Исходя из семантической теории информации принято выделять два вида информации – внутреннюю (как характеристику организованности любой системыак характеристику  - внутреннюю формации принято выделять нформации () счет внешних источников. ) и внешнюю (как средство организации любой системы)[8].

ЮНЕСКО предложила определить информацию как универсальную субстанцию, прони­зывающую все сферы человеческой деятельности, служащую проводником знаний и сведений, инструментом общения, взаимопонимания и сотрудничества, утверждения стереотипов мыш­ления и поведения.

Приведенное выше определение понятия информации в сущности представляет собой разновидность семантического варианта описания сущности исследуемого понятия, отражаю­щего ее содержательный аспект.

В связи с увеличением объемов информации, порожденным бурным развитием средств связи, коммуникаций и вычислительной техники, возникла настоятельная потреб­ность описа­ния количественной характеристики информации.

В 1948 году Н. Винер описывает “информационное видение” кибернетики как науки об управлении в живых организмах и технических системах. При этом под инфор­мацией предла­гается понимать только новые и полезные сведения, необходимые для при­нятия управленческих решений.

В 1949 году К. Шеннон и У. Уивер в своих работах, положивших начало теории инфор­мации, формулируют такое определение информации, в котором данный термин представляет собой только такое сообщение, которое уменьшает неопределенность у его получателя. Не­определенность же по К. Шеннону существует в ситуациях осуществления выбора одного ва­рианта из нескольких имеющихся[9].

И. Ложе полагает истинным такое определение информации, в котором ею предла­гается считать все то, что уменьшает степень неопределенности человеческого знания о каком – либо предмете – вне зависимости от сферы присутствия собственно информа­ции[10].

В.М. Глушков предлагает следующую трактовку информации: “Информация в са­мом общем ее понимании представляет собой меру неоднородности распределения мате­рии и энер­гии в пространстве и во времени, меру изменений, которыми сопровождаются все протекаю­щие в мире процессы”.

В Российской науке в настоящее время существуют две основные концепции – ат­рибу­тивная и функциональная, предлагающие самостоятельные варианты описания ин­формации как понятия и явления.

Сторонники атрибутивной концепции (Б.В. Ахлибинский, Л.Б. Баженов, Б.В. Би­рюков, К.Е. Морозов, И.Б. Новик, Л.А. Петрушенко, А.Д. Урсул и др.) считают информа­цию свойством всех материальных объектов, т.е. атрибутом материи.

Сторонники функциональной концепции (В.В. Вержбицкий, Г.Г. Вдовиченко, И.И. Гришкин, Д.И. Дубровский, Н.И. Жуков, А.М. Коршунов, М.И. Сетров и др.) связывают ин­формацию с функционированием самоорганизующихся систем. Этими самооргани­зующимися системами являются живые организмы и, возможно, в будущем кибернетиче­ские устройства[11].

С учетом приведенного определения информации, предложенного В.М. Глушко­вым, из­ложенные концепции атрибутивного и функционального описания информации утрачивают свою взаимоисключающую направленность и приобретают свойство взаимо­дополняемости, по­скольку указанное определение совмещает идеи данных концепций и фактически рассматри­вает информацию как оценочную характеристику, описывающую “… одновременно распреде­ление и материи, и энергии, а также связанных с ними процес­сов. Иными словами, любое рас­положение материи и энергии в пространстве есть ин­формация, любое их движение или изме­нение – также информация. А движение и изме­нение материи и энергии – есть процесс”[12].

Очевидно, что приведенные варианты определений информации (за исключением опре­деления, предложенного семантической теорией информации) описывают только внешнюю, формальную, количественную сторону данного понятия, не затрагивая его внутреннего, содер­жательного, сущностного аспекта.

Попытка определить понятие информация с позиций его внутреннего, содержа­тель­ного, сущностного аспекта неизбежно приводит к выводу о том, что данная составляющая ис­следуемого понятия имеет право на существование только в ситуации оценки некоторой ин­формации неким субъектом. Иначе говоря, сущность той или иной информации может быть определена только субъектом и лишь в процессе его восприятия данной информации в опре­деленном контексте.

Приведенное рассуждение позволяет сформулировать два утверждения.

Первое – содержание информации всецело зависит от воспринимающего ее субъ­екта.

Второе – это содержание всегда является оценочным, то есть – ситуационно или кон­текстно – зави­симым.

А.А. Фатьянов, рассуждая о субъектной зависимости информации, пишет: “Зададимся вопросом: для кого важна оценка движения и изменения? Ответ будет прост: для живых ор­ганизмов, так как они должны приспосабливаться к окружающей среде, чтобы выжить, т.е. получить энергию для продолжения своего функционирования как единой системы, а также полу­чить материал и энергию для воспроизведения себе подобных. Для высших форм живых организмов – мыслящих существ – получение информации представляет собой не только спо­соб адаптации к окружающей действительности, но и возможность накопления опыта такой адаптации, моделирование жизненных случаев, событий и явлений. Таким образом, получа­ется, что “потребителями” информации среди объектов материального мира явля­ются жи­вые существа”[13].

Теперь попытаемся выяснить, каким образом определение содержания понятия “инфор­мация” зависит от особенностей ее субъективной оценки. Следует сразу уточнить, что объек­тивное содержание любой информации может быть, строго говоря, каким угодно. Из всего мно­гообразия информации, существующей в объективной действительности, субъектом воспри­ятия может быть востребована только такая ее часть, которая отвечает двум критериям в сово­купности, а именно:

1. такая часть информации может быть выделена из общего информационного потока с помо­щью механизмов восприятия, доступных субъекту (речь идет о системе органов чувств, или говоря точнее – о системе органов и/или средств восприятия);

2. такая часть может информации может быть осознана субъектом восприятия в соответствии с его интерпретационной системой (речь идет о процессе идентификации субъектом вос­приятия выделенной части информационного потока с помощью существующего понятийно – категориального аппарата).

А.А. Фатьянов по этому поводу пишет: “Человеческий мозг чрезвычайно сложен, а ор­ганы чувств человека в достаточной мере развиты. Никто, в том числе и сам индивид, не в со­стоянии сказать, какой точно объем информации получен им из внешнего мера, как он структу­рирован и сколь долго будет храниться в памяти. И речь здесь идет не только об информации об окружающем мире, с помощью которой человек ориентируется в пространстве и во времени, но и о сведениях, полученных прямо или опосредованно от других индивидов. К тому же чело­век без определенной тренировки (например, путем заучивания текста наизусть) не в состоянии однозначно воспроизвести полученную информацию через свою сигнально – речевую систему – он обязательно будет ее интерпретировать, иногда несущественно, иногда весьма сильно ви­доизменяя полученную ранее информацию. Это обстоятельство является одним из аспектов ос­мысления полученной информации, превращения ее в сведения”[14].

При этом осознание субъектом того или иного информационного компонента находится в прямой зависимости от ценностной иерархии его понятийно – категориального ап­парата. Иначе говоря, осознаны будут лишь те данные, составляющие содержание информаци­онного фрагмента, которые успешно пройдут идентификацию как имеющие конкретное соот­ветствие некоторому понятию в ценностной иерархии субъекта. В противном случае информа­ционный фрагмент будет проигнорирован и, соответственно – не осознан. А.А. Фатьянов, анализируя за­висимость субъективного восприятия информации от его объективного содержания пишет сле­дующее: “Говоря просто, информация есть объективный мир, воспринимаемый нами через ор­ганы чувств. Но это не субъективная, а объективная реальность, и способность наших органов чувств воспринимать информацию не влияет на ее качество, но от этого зависит ее количество. Иными словами, чем лучше устроены органы чувств живого существа, тем большее количество информации они могут принести в мозг, но не факт, что этот мозг в состоянии всю ее обрабо­тать – он выберет лишь ту, которая необходима в данный момент для обеспечения функциони­рования организма, устранения угрозы его существования, остальная информация не будет вос­принята. При этом следует четко понимать, что информация опосредуется мозгом живого орга­низма, но существует отлично от него, являясь олицетворением объективной реальности”[15].

В свою очередь, неосознание субъектом воспринятого им информационного фрагмента субъективно означает только одно: воспринятый фрагмент не содержит в себе какой – либо ин­формации о своем источнике, то есть об элементе объективной реальности. Следовательно, для субъекта соответствующий объект либо не существует, либо остается неизменным, то есть не порождает количественного изменения информации о своем состоянии – статическом или ди­намическом.

Такой субъективный, условно “отрицательный” итог процессов восприятия и осознания информационного компонента субъектом восприятия отнюдь не всегда означает, что проигно­рированный указанным субъектом на этапе восприятия или осознания информационный ком­понент, а равно соответствующий ему объект – источник информации – не существует в объек­тивной реальности. В данном случае следует вести речь лишь об отсутствии субъективной цен­ности воспринятой информации.

Очевидно, что одним из фундаментальных постулатов права в целом и уголовного права в частности является презумпция значимости или ценности того или иного объекта правоотно­шений для гражданина, общества, государства. Поэтому те элементы объективной реальности, которые таким качеством – социальной значимостью – не обладают, праву – безразличны и, следовательно, правовая регламентация соответствующих отношений – отсутствует.

Таким образом, можно констатировать, что необходимыми и достаточными критериями, позволяющими отнести ту или иную информацию к категории объектов общественных отно­шений, а равно – предметов преступлений, являются только два из всего множества сущест­вующих критериев, а именно:

1. субъектный критерий, представляющий собой зависимость информации от возможностей (пределов) восприятия субъекта;

2. оценочно – иерархический или ценностный критерий,  представляющий собой зависи­мость информации от степени значимости источника информации (элемента объективной реальности) для субъекта или общности субъектов (социума).

И лишь совокупность данных критериев в конкретном составе правонарушения в сфере инфор­мационных отношений позволяет вести речь о наличии состава преступления против ин­форма­ционной безопасности – как состояния защищенности на­циональных интересов России в ин­формационной сфере, определяющихся совокупно­стью сбалансиро­ванных интересов личности, общества и государства.

---

[1] Л.Л. Кругликов. Указ. соч. С. 129.

[2] Л.Л. Кругликов. Указ. соч. С. 130.

[3] С.И. Ожегов. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1990. С. 253.

[4] В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М. С 155.

[5] Н. Винер. Мое отношение к кибернетике, ее прошлое и будущее. М., 1969. С. 23.

[6] В.А. Копылов. Информационное право. Учебник. М.: ЮРИСТЪ, 2003. С. 39.

[7] См. Ю.А. Шрейдер. Об одной модели семантической теории информации. М., 1965.

[8] См. “Информационное право”/Под ред. проф. И.Ш. Кисляханова. – М.: Закон и право, 2004. С. 9.

[9] К. Шеннон. Работы по теории информации и кибернетике. М. 1963.

[10] И. Ложе. Информационные системы. Методы и средства. М. 1979. С. 10 – 23.

[11] “Правовое обеспечение безопасности информации в Российской Федерации. Учебное пособие”/ А.А. Фатьянов. М.: Издательская группа “Юрист”, 2001. С. 8.

[12] А.А. Фатьянов. Указ. соч., с. 9.

[13] А.А. Фатьянов. Указ. соч., с. 9.

[14] А.А. Фатьянов. Указ. соч. С. 16 – 17.

[15] Там же. С. 16.