Как известно, одним из элементов общественного отношения, выступающего объектом преступления, является предмет, под которым понимается все то, по поводу чего или в связи с чем существует само это отношение[1]. В теории уголовного права предметом преступления принято считать “… такие предметы материального мира, воздействуя на которые виновный посягает на объект преступления и с определенными свойствами которого закон связывает наличие уголовной ответственности в соответствующих составах преступления”[2].
Информация в качестве предмета общественного отношения представляет собой весьма неоднозначное явление. В научной и учебной литературе существует множество вариантов определения понятия “информация”.
Своим происхождением термин “информация” обязан латинскому слову informatio (буквально – изложение, истолкование, разъяснение). В русском языке данный термин на бытовом уровне означает “сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах или сообщение, осведомляющее о положении дел, о состоянии чего – нибудь”[3].
В свою очередь термин сообщение является синонимом терминов “знание”, “известие”, “уведомление”, “сведение”. Последний термин происходит от слова “сведать”, то есть узнать, получить сведения[4].
Достаточно отметить, что одной из первых попыток осмысления информации как философской категории, было определение “отца” кибернетики Н. Винера: “Информация – это информация, а не энергия и не материя”. В предложенном им определении информация также описывается как “… обозначение содержания … такого сообщения, которое получено от внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспособления наших чувств”[5]. Таким образом, Н. Винер полагает информацию категорией, не существующей вне человеческого сознания, то есть – абсолютно идеальным понятием.
Понятно, что такое философское определение информации для права неприемлемо, как и неприемлемо, например, регулирование отношений по поводу энергии или материи – вообще. Информация как объект правоотношений должна быть конкретизирована, организована должным образом, “привязана” к ситуации и конкретному виду отношений, классифицирована по видам и тому подобным образом “подготовлена” для осуществления по ее поводу действий, регулируемых нормами права[6].
В настоящее время продолжает активно формироваться так называемая семантическая теория информации, предложенная Ю.А. Шрейдером[7]. Основная идея семантической теории информации состоит в возможности человека воспринимать и накапливать информацию за счет внешних источников. Шрейдер поясняет свою теорию на примере восприятия информации человеком: если, например, источник внешней информации – учебник по теории вероятности, то школьник младших классов не извлечет из него никакой информации (его начальный тезаурус для этого недостаточен), школьник старших классов уже извлечет некоторую информацию, а студент, изучающий этот курс, – максимальную. Исходя из семантической теории информации принято выделять два вида информации – внутреннюю (как характеристику организованности любой системыак характеристику - внутреннюю формации принято выделять нформации () счет внешних источников. ) и внешнюю (как средство организации любой системы)[8].
ЮНЕСКО предложила определить информацию как универсальную субстанцию, пронизывающую все сферы человеческой деятельности, служащую проводником знаний и сведений, инструментом общения, взаимопонимания и сотрудничества, утверждения стереотипов мышления и поведения.
Приведенное выше определение понятия информации в сущности представляет собой разновидность семантического варианта описания сущности исследуемого понятия, отражающего ее содержательный аспект.
В связи с увеличением объемов информации, порожденным бурным развитием средств связи, коммуникаций и вычислительной техники, возникла настоятельная потребность описания количественной характеристики информации.
В 1948 году Н. Винер описывает “информационное видение” кибернетики как науки об управлении в живых организмах и технических системах. При этом под информацией предлагается понимать только новые и полезные сведения, необходимые для принятия управленческих решений.
В 1949 году К. Шеннон и У. Уивер в своих работах, положивших начало теории информации, формулируют такое определение информации, в котором данный термин представляет собой только такое сообщение, которое уменьшает неопределенность у его получателя. Неопределенность же по К. Шеннону существует в ситуациях осуществления выбора одного варианта из нескольких имеющихся[9].
И. Ложе полагает истинным такое определение информации, в котором ею предлагается считать все то, что уменьшает степень неопределенности человеческого знания о каком – либо предмете – вне зависимости от сферы присутствия собственно информации[10].
В.М. Глушков предлагает следующую трактовку информации: “Информация в самом общем ее понимании представляет собой меру неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и во времени, меру изменений, которыми сопровождаются все протекающие в мире процессы”.
В Российской науке в настоящее время существуют две основные концепции – атрибутивная и функциональная, предлагающие самостоятельные варианты описания информации как понятия и явления.
Сторонники атрибутивной концепции (Б.В. Ахлибинский, Л.Б. Баженов, Б.В. Бирюков, К.Е. Морозов, И.Б. Новик, Л.А. Петрушенко, А.Д. Урсул и др.) считают информацию свойством всех материальных объектов, т.е. атрибутом материи.
Сторонники функциональной концепции (В.В. Вержбицкий, Г.Г. Вдовиченко, И.И. Гришкин, Д.И. Дубровский, Н.И. Жуков, А.М. Коршунов, М.И. Сетров и др.) связывают информацию с функционированием самоорганизующихся систем. Этими самоорганизующимися системами являются живые организмы и, возможно, в будущем кибернетические устройства[11].
С учетом приведенного определения информации, предложенного В.М. Глушковым, изложенные концепции атрибутивного и функционального описания информации утрачивают свою взаимоисключающую направленность и приобретают свойство взаимодополняемости, поскольку указанное определение совмещает идеи данных концепций и фактически рассматривает информацию как оценочную характеристику, описывающую “… одновременно распределение и материи, и энергии, а также связанных с ними процессов. Иными словами, любое расположение материи и энергии в пространстве есть информация, любое их движение или изменение – также информация. А движение и изменение материи и энергии – есть процесс”[12].
Очевидно, что приведенные варианты определений информации (за исключением определения, предложенного семантической теорией информации) описывают только внешнюю, формальную, количественную сторону данного понятия, не затрагивая его внутреннего, содержательного, сущностного аспекта.
Попытка определить понятие информация с позиций его внутреннего, содержательного, сущностного аспекта неизбежно приводит к выводу о том, что данная составляющая исследуемого понятия имеет право на существование только в ситуации оценки некоторой информации неким субъектом. Иначе говоря, сущность той или иной информации может быть определена только субъектом и лишь в процессе его восприятия данной информации в определенном контексте.
Приведенное рассуждение позволяет сформулировать два утверждения.
Первое – содержание информации всецело зависит от воспринимающего ее субъекта.
Второе – это содержание всегда является оценочным, то есть – ситуационно или контекстно – зависимым.
А.А. Фатьянов, рассуждая о субъектной зависимости информации, пишет: “Зададимся вопросом: для кого важна оценка движения и изменения? Ответ будет прост: для живых организмов, так как они должны приспосабливаться к окружающей среде, чтобы выжить, т.е. получить энергию для продолжения своего функционирования как единой системы, а также получить материал и энергию для воспроизведения себе подобных. Для высших форм живых организмов – мыслящих существ – получение информации представляет собой не только способ адаптации к окружающей действительности, но и возможность накопления опыта такой адаптации, моделирование жизненных случаев, событий и явлений. Таким образом, получается, что “потребителями” информации среди объектов материального мира являются живые существа”[13].
Теперь попытаемся выяснить, каким образом определение содержания понятия “информация” зависит от особенностей ее субъективной оценки. Следует сразу уточнить, что объективное содержание любой информации может быть, строго говоря, каким угодно. Из всего многообразия информации, существующей в объективной действительности, субъектом восприятия может быть востребована только такая ее часть, которая отвечает двум критериям в совокупности, а именно:
1. такая часть информации может быть выделена из общего информационного потока с помощью механизмов восприятия, доступных субъекту (речь идет о системе органов чувств, или говоря точнее – о системе органов и/или средств восприятия);
2. такая часть может информации может быть осознана субъектом восприятия в соответствии с его интерпретационной системой (речь идет о процессе идентификации субъектом восприятия выделенной части информационного потока с помощью существующего понятийно – категориального аппарата).
А.А. Фатьянов по этому поводу пишет: “Человеческий мозг чрезвычайно сложен, а органы чувств человека в достаточной мере развиты. Никто, в том числе и сам индивид, не в состоянии сказать, какой точно объем информации получен им из внешнего мера, как он структурирован и сколь долго будет храниться в памяти. И речь здесь идет не только об информации об окружающем мире, с помощью которой человек ориентируется в пространстве и во времени, но и о сведениях, полученных прямо или опосредованно от других индивидов. К тому же человек без определенной тренировки (например, путем заучивания текста наизусть) не в состоянии однозначно воспроизвести полученную информацию через свою сигнально – речевую систему – он обязательно будет ее интерпретировать, иногда несущественно, иногда весьма сильно видоизменяя полученную ранее информацию. Это обстоятельство является одним из аспектов осмысления полученной информации, превращения ее в сведения”[14].
При этом осознание субъектом того или иного информационного компонента находится в прямой зависимости от ценностной иерархии его понятийно – категориального аппарата. Иначе говоря, осознаны будут лишь те данные, составляющие содержание информационного фрагмента, которые успешно пройдут идентификацию как имеющие конкретное соответствие некоторому понятию в ценностной иерархии субъекта. В противном случае информационный фрагмент будет проигнорирован и, соответственно – не осознан. А.А. Фатьянов, анализируя зависимость субъективного восприятия информации от его объективного содержания пишет следующее: “Говоря просто, информация есть объективный мир, воспринимаемый нами через органы чувств. Но это не субъективная, а объективная реальность, и способность наших органов чувств воспринимать информацию не влияет на ее качество, но от этого зависит ее количество. Иными словами, чем лучше устроены органы чувств живого существа, тем большее количество информации они могут принести в мозг, но не факт, что этот мозг в состоянии всю ее обработать – он выберет лишь ту, которая необходима в данный момент для обеспечения функционирования организма, устранения угрозы его существования, остальная информация не будет воспринята. При этом следует четко понимать, что информация опосредуется мозгом живого организма, но существует отлично от него, являясь олицетворением объективной реальности”[15].
В свою очередь, неосознание субъектом воспринятого им информационного фрагмента субъективно означает только одно: воспринятый фрагмент не содержит в себе какой – либо информации о своем источнике, то есть об элементе объективной реальности. Следовательно, для субъекта соответствующий объект либо не существует, либо остается неизменным, то есть не порождает количественного изменения информации о своем состоянии – статическом или динамическом.
Такой субъективный, условно “отрицательный” итог процессов восприятия и осознания информационного компонента субъектом восприятия отнюдь не всегда означает, что проигнорированный указанным субъектом на этапе восприятия или осознания информационный компонент, а равно соответствующий ему объект – источник информации – не существует в объективной реальности. В данном случае следует вести речь лишь об отсутствии субъективной ценности воспринятой информации.
Очевидно, что одним из фундаментальных постулатов права в целом и уголовного права в частности является презумпция значимости или ценности того или иного объекта правоотношений для гражданина, общества, государства. Поэтому те элементы объективной реальности, которые таким качеством – социальной значимостью – не обладают, праву – безразличны и, следовательно, правовая регламентация соответствующих отношений – отсутствует.
Таким образом, можно констатировать, что необходимыми и достаточными критериями, позволяющими отнести ту или иную информацию к категории объектов общественных отношений, а равно – предметов преступлений, являются только два из всего множества существующих критериев, а именно:
1. субъектный критерий, представляющий собой зависимость информации от возможностей (пределов) восприятия субъекта;
2. оценочно – иерархический или ценностный критерий, представляющий собой зависимость информации от степени значимости источника информации (элемента объективной реальности) для субъекта или общности субъектов (социума).
И лишь совокупность данных критериев в конкретном составе правонарушения в сфере информационных отношений позволяет вести речь о наличии состава преступления против информационной безопасности – как состояния защищенности национальных интересов России в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства.
[1] Л.Л. Кругликов. Указ. соч. С. 129.
[2] Л.Л. Кругликов. Указ. соч. С. 130.
[3] С.И. Ожегов. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1990. С. 253.
[4] В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М. С 155.
[5] Н. Винер. Мое отношение к кибернетике, ее прошлое и будущее. М., 1969. С. 23.
[6] В.А. Копылов. Информационное право. Учебник. М.: ЮРИСТЪ, 2003. С. 39.
[7] См. Ю.А. Шрейдер. Об одной модели семантической теории информации. М., 1965.
[8] См. “Информационное право”/Под ред. проф. И.Ш. Кисляханова. – М.: Закон и право, 2004. С. 9.
[9] К. Шеннон. Работы по теории информации и кибернетике. М. 1963.
[10] И. Ложе. Информационные системы. Методы и средства. М. 1979. С. 10 – 23.
[11] “Правовое обеспечение безопасности информации в Российской Федерации. Учебное пособие”/ А.А. Фатьянов. М.: Издательская группа “Юрист”, 2001. С. 8.
[12] А.А. Фатьянов. Указ. соч., с. 9.
[13] А.А. Фатьянов. Указ. соч., с. 9.
[14] А.А. Фатьянов. Указ. соч. С. 16 – 17.
[15] Там же. С. 16.