КС, в частности, отметил: то обстоятельство, что кредитор разделяет требования о взыскании неустойки на два или более иска в связи с продолжением неисполнения обязательства, само по себе еще не свидетельствует о его злоупотреблении.

Один из адвокатов расценил постановление КС как позитивный шаг в вопросе приведения правоприменительной практики к единообразию в довольно распространенном вопросе. Другая указала, что на практике суды всегда снижают размер неустойки за несвоевременное осуществление страховой выплаты в соответствии со ст. 333 ГК на основании заявления страховой организации, обосновывая это явным несоответствием размера убытков кредитора размеру неустойки и необоснованности его выгоды, и Конституционный Суд лишь подтвердил данную правоприменительную практику.

15 декабря Конституционный Суд вынес Постановление № 58-П/2023 по делу о проверке конституционности п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО, согласно которой общий размер неустойки не может превышать размер страховой суммы по виду причиненного вреда.

Повод для обращения в КС

Максим Сизов дважды обращался в суд с исками к страховой организации о взыскании неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты за два последовательных периода. В первом деле суды установили размер подлежащей начислению неустойки за первоначальный период просрочки в размере свыше 288 тыс. руб., однако, применив ст. 333 ГК, уменьшили ее и взыскали в пользу заявителя только 100 тыс. руб.

Во втором деле Максим Сизов требовал взыскать со страховой организации неустойку исходя из разницы между предельным ее размером, обусловленным размером страховой суммы по виду причиненного вреда, который в его случае не может превышать 400 тыс. руб., и ранее взысканной в его пользу неустойкой. При этом он указывал, что размер неустойки должен составлять более 360 тыс. руб., но в силу п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО ограничил требования суммой 300 тыс. руб.

Суд частично удовлетворил исковые требования. Он применил положения ст. 333 ГК и уменьшил размер неустойки до 60 тыс. руб. Апелляция признала это необоснованным и, с учетом того что суммарный размер штрафных санкций, присужденных потерпевшему – физическому лицу, не должен превышать размер страховой суммы по виду причиненного вреда, приняла в расчет неустойку за первоначальный период просрочки, исходя из размера подлежащей начислению неустойки (до снижения этого размера судом), взыскав в пользу заявителя около 112 тыс. руб. Вышестоящие судебные инстанции оставили это решение без изменений.

Тогда Максим Сизов подал жалобу в Конституционный Суд, указав, что п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО не соответствует Конституции в той мере, в какой он устанавливает ограничение размера неустойки только в отношении потерпевших – физических лиц, не устанавливая такового для потерпевших – юридических лиц, а также содержит неопределенность в вопросе о применимости данного ограничения к подлежащей начислению либо к фактически присужденной (выплаченной) неустойке с учетом возможного ее уменьшения на основании ст. 333 ГК.

КС признал норму конституционной и разъяснил порядок ее применения

Принимая жалобу, КС указал, что предметом его рассмотрения является п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО в той мере, в какой на его основании в системе действующего правового регулирования решается вопрос об определении размера неустойки, выплачиваемой страховой организацией за несвоевременное осуществление страховой выплаты потерпевшему-физлицу, в том числе в случаях, когда ранее при взыскании неустойки за нарушение обязательства страховщика по этой страховой выплате размер присужденной ко взысканию неустойки был определен судом с уменьшением исчисленного размера в соответствии со ст. 333 ГК.

Как разъяснил Суд, Закон об ОСАГО в п. 6 ст. 16.1 закрепляет, что общий размер неустойки не может превышать размер страховой суммы по виду причиненного вреда, установленный данным законом, а его ст. 7 определяет, что страховая сумма, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, составляет в части возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью каждого потерпевшего, 500 тыс. руб., а в части возмещения вреда, причиненного имуществу каждого потерпевшего, – 400 тыс. руб. При этом именно эти размеры страховых сумм применяются для ограничения размера неустойки и в случае, если размер причиненного вреда и, соответственно, размер страхового возмещения меньше предельного размера страховой суммы. Следовательно, нет оснований считать такое регулирование лишающим страховые организации стимулов к своевременному исполнению своих обязательств.

В этой связи, указал КС, само по себе ограничение размера неустойки размером страховой суммы по виду причиненного вреда направлено на достижение баланса интересов участников отношений по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств. Вместе с тем оно не может быть признано смещающим этот баланс в пользу интересов страховых организаций, поскольку позволяет избегать формирования предпосылок для увеличения тарифов по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств, могущего затронуть всех страхователей, а также служит обеспечению финансовой устойчивости страховых организаций, что значимо как для рынка страховых услуг, так и в целом для нормального функционирования экономики. Кроме того, ограничивая право потерпевших претендовать на неустойку сверх определенного размера, данное положение оставляет им возможность получить неустойку в достаточно большом размере, если просрочка исполнения обязательства страховой организацией будет давать для этого основания.

В то же время, отметил Суд, данное ограничение установлено только в отношении потерпевших – физических лиц. Согласно п. 2 ст. 16.1 Закона об ОСАГО связанные с неисполнением или ненадлежащим исполнением страховщиком обязательств по договору обязательного страхования права и законные интересы физических лиц, являющихся потерпевшими или страхователями, подлежат защите в соответствии с Законом о защите прав потребителей в части, не урегулированной данным законом. Это свидетельствует о фактическом признании законодателем наличия в отношениях по ОСАГО потребительского сегмента, для которого могут устанавливаться особенности правового регулирования.

Конституционный Суд указал, что аналогичное по принципиальному подходу регулирование содержится в абз. 4 п. 5 ст. 28 Закона о защите прав потребителей, предусматривающем, что сумма взысканной потребителем неустойки (пеней) не может превышать цену отдельного вида выполнения работы (оказания услуги) или общую цену заказа, если такая цена не определена договором. Само по себе его наличие в правовой системе в течение длительного времени еще не подтверждает, поскольку оно распространяется только на отношения с участием граждан-потребителей, безусловную приемлемость установленного п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО ограничения размера неустойки в отношениях, в которых наряду с гражданами участвуют и юридические лица. Тем не менее, добавил КС, оно свидетельствует о том, что у законодателя имелись сложившиеся ориентиры для такого подхода. При этом, в отличие от приведенного положения Закона о защите прав потребителей, оспариваемая норма связывает предельный размер неустойки не с размером обязательств по договору, а с размером страховой суммы по виду причиненного вреда, который в конкретных правоотношениях может превышать подлежащую выплате сумму страхового возмещения.

Суд разъяснил, что согласно п. 3 ст. 16.1 Закона об ОСАГО в случае неисполнения в добровольном порядке требований потерпевшего-физлица суд взыскивает со страховщика штраф в размере 50% от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке. Связывая применение данного штрафа с решением суда, принимаемым при неисполнении требования потерпевшего-физлица в добровольном порядке, данное положение по буквальному смыслу не устанавливает каких-либо иных ограничений сферы его применения к физическим лицам. В ч. 6 ст. 24 Закона об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг предусмотрено также взыскание со страховщика за неисполнение им в добровольном порядке решения финансового уполномоченного или условия соглашения штрафа в размере 50% суммы требования потребителя финансовых услуг, которое подлежало удовлетворению в соответствии с решением финансового уполномоченного или соглашением, в пользу потребителя финансовых услуг. При этом согласно ч. 2 ст. 2 данного закона под потребителем финансовых услуг понимается физическое лицо, являющееся стороной договора либо лицом, в пользу которого заключен договор, либо лицом, которому оказывается финансовая услуга в целях, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

КС сослался на разъяснения, содержащиеся в п. 84 Постановления Пленума ВС от 8 ноября 2022 г. № 31 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», согласно которым нарушение страховщиком сроков осуществления страхового возмещения, установленных решением финансового уполномоченного, является основанием для взыскания судом штрафа, предусмотренного ч. 6 ст. 24 Закона об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг, независимо от того, произведено ли страховое возмещение до обращения потерпевшего в суд; если вступившее в силу решение уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг не исполнено страховщиком в порядке и в сроки, которые установлены указанным решением, наряду со штрафом, предусмотренным п. 3 ст. 16.1 Закона об ОСАГО, подлежит взысканию и штраф, предусмотренный ч. 6 ст. 24 Закона об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг.

Соответственно, разъяснил Конституционный Суд, для потерпевшего-физлица законодательством предусмотрены и иные, помимо неустойки, инструменты защиты прав при несвоевременном осуществлении ему страховой выплаты, которые для потерпевшего – юридического лица не установлены. Законодатель имел разумные основания предусмотреть в п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО ограничение размера неустойки (пеней), которая подлежит выплате именно потерпевшему-физлицу; отсутствие же такого правила применительно к потерпевшим-юрлицам не может рассматриваться как отступление от конституционного принципа равенства. При этом для такой оценки данного правового регулирования не имеет значения, в каждом ли конкретном случае могут быть использованы предусмотренные помимо неустойки инструменты защиты прав потерпевшего-физлица при несвоевременном осуществлении ему страховой выплаты и совокупно ли они в этом случае могут быть задействованы. Именно возникновение оснований для их применения, подкрепленное своевременной реализацией потерпевшим-физлицом данной возможности, подтверждает степень нарушения его прав, с которой коррелируют виды и размер причитающихся ему выплат.

«Не позволяет сделать иной вывод – по крайней мере, поскольку одновременно по тем же основаниям не возникают препятствия для применения предусмотренного п. 3 ст. 16.1 Закона об ОСАГО штрафа – и то обстоятельство, что если автомобиль, которому причинены повреждения, влекущие страховую выплату, используется в предпринимательской деятельности, соответствующее обращение согласно Закону об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг не подлежит рассмотрению финансовым уполномоченным, а, соответственно, штраф, предусмотренный ч. 6 ст. 24 этого закона, не может быть взыскан», – указывается в постановлении.

Конституционный Суд отметил, что ограничение оспариваемым законоположением размера неустойки именно для потерпевшего-физлица не может считаться произвольным, необоснованным и нарушающим вытекающие из Конституции критерии его соразмерности с учетом и таких факторов, как численное преобладание физлиц среди потерпевших в соответствующих правоотношениях, а следовательно, большее влияние ограничения размера неустойки для них на тот баланс интересов, ради которого он установлен, в сочетании с использованием транспортных средств юрлицами преимущественно для предпринимательской, иной экономической или общественно значимой деятельности и обусловленной этим организованностью юридических лиц при защите законных интересов, объективно способствующей сокращению сроков, в течение которых страховая выплата необоснованно не осуществлена; особенности исчисления размера страховой премии по договорам ОСАГО с учетом в том числе их категории и отдельных видов использования, приводящие к большему, как правило, ее размеру для юрлиц в тех отношениях, в которых они являются страхователями, что, в свою очередь, не лишает разумных оснований предоставление им возможности потенциально рассчитывать на больший размер неустойки в случае, когда они в рамках предмета регулирования того же закона выступают в качестве потерпевших.

КС указал, что согласно ст. 333 ГК, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку; если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку при условии заявления должника о таком уменьшении. Уменьшение неустойки, определенной договором и подлежащей уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, допускается в исключительных случаях, если будет доказано, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере может привести к получению кредитором необоснованной выгоды.

Из Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств» следует, что бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора возлагается на ответчика; несоразмерность и необоснованность выгоды могут выражаться, в частности, в том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки (п. 73). При оценке соразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства необходимо учитывать, что никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, а также то, что неправомерное пользование чужими денежными средствами не должно быть более выгодным для должника, чем условия правомерного пользования (п. 75).

Данные позиции подтверждены применительно к отношениям по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств в п. 85 Постановления Пленума ВС от 8 ноября 2022 г. № 31, согласно которому применение ст. 333 ГК об уменьшении судом неустойки возможно лишь в исключительных случаях, когда подлежащие уплате неустойка, финансовая санкция и штраф явно несоразмерны последствиям нарушенного обязательства; уменьшение неустойки, финансовой санкции и штрафа допускается только по заявлению ответчика, сделанному в первой инстанции или в суде апелляционной инстанции, перешедшем к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции; в решении должны указываться мотивы, по которым суд пришел к выводу, что уменьшение их размера является допустимым.

Таким образом, разъяснил КС, и по буквальному смыслу, и по смыслу, придаваемому официальным толкованием, уменьшение размера неустойки на основании ст. 333 ГК не связывается с наличием злоупотребления со стороны кредитора, а является следствием явного несоответствия размера убытков кредитора размеру неустойки и необоснованности его выгоды. Следовательно, параметры соотнесения размера неустойки с убытками кредитора в разные периоды неисполнения обязательства, за которое предусмотрена неустойка, могут быть различными, и, в частности, не исключен эффект роста убытков при дальнейшем затягивании исполнения обязательства. При этом то обстоятельство, что кредитор разделяет требования о взыскании неустойки на два или более иска в связи с продолжением неисполнения обязательства, само по себе еще не свидетельствует о его злоупотреблении, поскольку подача промежуточного требования до исполнения обязательства может рассматриваться им и как форма стимулирования должника к его исполнению.

При таких обстоятельствах, указал Конституционный Суд, исчисленный при предшествующем взыскании неустойки за несвоевременное осуществление выплаты страхового возмещения страховщиком ее размер, если он был уменьшен в соответствии со ст. 333 ГК, не должен приобретать значение дополнительного ограничения размера притязания потерпевшего-физлица на взыскание неустойки при последующем обращении за ее взысканием. Иначе может возникнуть, например, ситуация, когда уже при первом обращении за защитой своих прав после длительного неосуществления выплаты страхового возмещения страховщиком исчисленный размер неустойки превысит размер страховой суммы по виду причиненного вреда, будет взыскана меньшая с учетом ст. 333 ГК сумма, в том числе меньше размера страховой суммы по виду причиненного вреда, а страховщик утратит стимул к производству выплаты, так как исчисленным размером предельный возможный размер неустойки будет исчерпан. Это ставит потерпевшего-физлицо в заведомо уязвимое положение в таких правоотношениях, притом что он презюмируется слабой их стороной.

КС подчеркнул, что понимание предельно возможного размера неустойки как взысканного, а не исчисленного не вступает в противоречие с целями п. 6 ст. 161 Закона об ОСАГО ограничить чрезмерные расходы страховщика в интересах всех участников отношений по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств, имея в виду необходимость обеспечения баланса интересов страховщика и потерпевшего-физлица применительно к конкретным правоотношениям.

Из того что установленное оспариваемым законоположением ограничение размера неустойки относится к размеру взысканной (выплаченной), а не к размеру начисленной (без уменьшения на основании ст. 333 ГК) неустойки, исходит и значительная часть судебной практики. Как заметил Конституционный Суд, такой подход основан в том числе на Определении ВС от 19 марта 2019 г. № 41-КГ19-3, в котором указано, что исходя из буквального толкования п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО ограничивает общий размер неустойки (пеней), суммы финансовой санкции размером страховой суммы по виду причиненного вреда, при этом лимит ответственности не должна превышать именно выплаченная неустойка. Однако, добавил КС, в судебной практике встречается и прямо противоположный подход, засчитывающий для целей применения пределов взыскания неустойки, установленных оспариваемым законоположением, неустойку, исчисленную до применения ст. 333 ГК, а в случае последующего ее уменьшения с применением этой статьи – фактически не являющуюся подлежащей выплате потерпевшему-физлицу.

«Поскольку в системе действующего правового регулирования реализация того подхода судебной практики, который имел место в деле заявителя, по существу приводит к дополнительному ограничению возможности потерпевшего – физического лица на возмещение ему неустойкой потерь из-за несвоевременного осуществления страховой выплаты, нарушая баланс интересов участников отношений по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств, на установление которого направлено оспариваемое законоположение, Конституционный Суд полагает возможным устранение выявившейся неопределенности посредством конституционного истолкования», – указывается в постановлении.

Таким образом, Конституционный Суд признал п. 6 ст. 16.1 Закона об ОСАГО не противоречащим Конституции, поскольку он означает, что при определении с учетом ограничения размером страховой суммы по виду причиненного вреда размера неустойки, подлежащей взысканию со страховой организации за несвоевременное осуществление страховой выплаты потерпевшему-физлицу, принимается в расчет тот размер неустойки за нарушение обязательства страховщика по этой страховой выплате, который был ранее присужден ко взысканию судом в результате уменьшения исчисленного размера на основании ст. 333 ГК. Также КС указал, что решения по делу Максима Сизова подлежат пересмотру.

Марина Нагорная

Источник:  https://www.advgazeta.ru/novosti/ks-razyasnil-usloviya-snizheniya-neustoyki-za-nesvoevremennoe-osushchestvlenie-vyplaty-strakhovogo-vozmeshcheniya/