Кассация согласилась с доводами о пропуске срока давности, так как по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности он исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор узнали или должны были узнать о наличии оснований для нее.В комментарии «АГ» адвокат, представлявший интересы бенефициаров компании-банкрота, отметил, что суд округа сделал абсолютно верный вывод о применимой редакции Закона о банкротстве. Один из экспертов «АГ» заметил, что вопрос об исчислении сроков исковой давности по вопросу о привлечении к субсидиарной ответственности уже ранее разъяснялся ВС РФ, однако у судов все равно возникают сложности в верном применении этих разъяснений. Другая отметила, что в последние годы органы ФНС принимают очень активное участие в делах о банкротстве и часто являются инициаторами процедуры банкротства юрлиц, не уплативших доначисления по итогам выездной налоговой проверки, причем заявление о банкротстве подается еще до завершения спора о законности решения налоговиков.

Как стало известно «АГ», 25 мая Арбитражный суд Поволжского округа вынес постановление арбитражного суда кассационной инстанции № Ф06-66772/2020 по делу № А57-23068/2018, которым отменил решение о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, согласившись с доводами адвоката кассаторов управляющего партнера «ШИП» Дениса Шашкина о нарушении сроков давности.

В феврале 2019 г. суд признал ООО «Сплав» банкротом по упрощенной процедуре, утвердив конкурсного управляющего. Впоследствии УФНС по Саратовской области обратилось в суд с требованием привлечь ряд КДЛ к субсидиарной ответственности за неправомерное отчуждение транспорта и недвижимости общества на взаимозависимых лиц, перевод хозяйственной деятельности банкрота на взаимозависимое юрлицо. По мнению заявителя, бывшие учредители общества и его экс-руководители сделали из общества «Сплав» центр убытков в группе компаний. В результате недобросовестных действий прекратилась хозяйственная деятельность общества, денежные средства от которой могли и должны были пойти на погашение требований кредиторов, в последующем включенные в реестр требований кредиторов должника на сумму свыше 230 млн руб. Кроме того, ведомство указывало, что вследствие неправомерных действий КДЛ был причинен ущерб имущественным правам кредиторов в виде непоступления денежных средств в оборот хозяйственной и иной экономической деятельности должника на сумму около 74 млн руб., которые должны были быть израсходованы на погашение кредиторской задолженности, в том числе по обязательным платежам.

Суд удовлетворил заявление налогового органа и привлек солидарно к субсидиарной ответственности Романа Рыбалкина, Алексея Григорьева, Константина и Максима Шишкиных, ООО «Зодчий», Александра Малякина, Александра Тузлукова. Апелляция поддержала его определение.

Обе инстанции учли обстоятельства, установленные судом по делу № А57-23068/2018, взаимозависимость обществ «Сплав», «Зодчий», «Сплав Профиль», их принадлежность к одной группе компаний и их подконтрольность трем бывшим учредителям должника в лице Алексея Григорьева, Романа Рыбалкина и Константина Шишкина. Они сочли, что КДЛ начали вывод имущества после формирования судом позиции о правомерности выводов, установленных выездной налоговой проверкой.

Также, как указали суды, спорные операции по расчету за автомобиль «Лексус» между ответчиками носили согласованный характер с целью создания видимости обычных хозяйственных отношений. В рамках этого спора суды установили, что Максим Шишкин был выгодоприобретателем по сделкам, совершенным в его пользу по отчуждению авто и объектов недвижимости, принадлежащих ООО «Сплав», а также родным братом бывшего учредителя общества Константина Шишкина. Кроме того, он, как указали суды, является лицом, непосредственно вовлеченным в бизнес учредителей должника, поскольку неоднократно предоставлял по договорам залога имущество, полученное по оспариваемой в деле о банкротстве сделке, совместно с Алексеем Григорьевым и Романом Рыбалкиным в обеспечение кредитного договора, заключенного ООО «Сплав Профиль».

Суды также указывали, что общество «Зодчий» является выгодоприобретателем по сделкам, совершенным в его пользу по отчуждению транспортного средства должника, а между юрлицами сложились длительные хозяйственные отношения, не свойственные для иных бизнес-субъектов при обычном ведении деятельности. А апелляция добавила, что наиболее достоверной датой объективного банкротства должника является период не ранее третьего квартала 2016 г., поскольку ухудшение финансового состояния должника и последующее прекращение его финансово-хозяйственной деятельности явились следствием ряда действий КДЛ по выводу активов должника и по переводу бизнеса на организацию-дублера, а не проходивших параллельно действий по оспариванию решения налогового органа от 30 декабря 2014 г.

При этом был отклонен довод ответчиков о пропуске УФНС срока исковой давности со ссылкой на то, что к заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности, поданным после 1 июля 2017 г., применяется трехгодичный срок исковой давности. Суды посчитали, что срок не был пропущен, поскольку данные о проведении выездной налоговой проверки, сведения об отчуждении активов должника, о платежах от тех или иных контрагентов, поступающих на счета организации с одноименным наименованием, по состоянию на февраль 2020 г. не могли однозначно свидетельствовать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, а определение суда по заявлению налогового органа об оспаривании сделок с движимым имуществом должника вступило в законную силу 28 июля 2021 г. Доводы же налогового органа о выводе имущества должника на аффилированных лиц были установлены в рамках рассмотрения указанного заявления об оспаривании сделки.Не согласившись с решениями судов, привлеченные к субсидиарной ответственности лица обратились с кассационной жалобой в Арбитражный суд Поволжского округа. Изучив дело, он не согласился с выводами нижестоящих инстанций о том, что при исчислении срока исковой давности применяются положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ от 29 июля 2017 г., действовавшего на момент обращения налогового органа в суд. Кассация заключила, что эти выводы фактически основаны на неверном толковании положений п. 4 ст. 4 Закона № 266-ФЗ, поскольку они относятся только к процессуальным нормам, тогда как нормы об исковой давности относятся к материально-правовым и применяются на момент совершения вменяемых соответствующим лицам действий. Соответственно, неверна ссылка судов на то, что ст. 10 Закона о банкротстве предусматривала возможность возмещения кредиторам конкретной суммы убытков, причиненных в результате действий (бездействия) КДЛ, поскольку судами установлены основания для привлечения группы лиц к субсидиарной ответственности за совершение действий, доведших должника до банкротства.

Как пояснил окружной суд, срок исковой давности подачи заявления о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям составляет один год, исчисляемый со дня, когда заявитель узнал или должен был узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. Срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор узнали или должны были узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, т.е. о совокупности следующих обстоятельств: лице, имеющем статус контролирующего; его неправомерных действиях или бездействии, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность; недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности).«При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом). В связи с этим судам надлежало исследовать, с какого момента заявитель узнал или реально имел возможность узнать об обстоятельствах, касающихся влияния сделок на неплатежеспособность должника, либо ухудшение его финансового положения, а также об обстоятельствах, свидетельствующих о неправомерном поведении контролирующих лиц, которое привело к банкротству должника», – указал АС Поволжского округа.

Кассация добавила, что для целей привлечения к субсидиарной ответственности не требуется наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании сделки недействительной. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, нужных для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке. Поскольку нижестоящими судами применена не подлежащая применению норма материального права, окружной суд отменил их судебные акты и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Представитель кассаторов, адвокат Денис Шашкин в комментарии «АГ» отметил, что суд округа сделал абсолютно верный вывод о применимой редакции Закона о банкротстве. «Судами первой и апелляционной инстанций не было учтено, что вменяемые бывшим собственникам бизнеса деяния были совершены до 1 июля 2017 г., т.е. до момента, когда действовала редакция закона, предусматривающая срок привлечения к субсидиарной ответственности один год. Суд первой инстанции ошибочно принял доводы налогового органа об обратной силе закона, установившего срок привлечения к субсидиарной ответственности три года. Такую позицию часто принимают суды, особенно в спорах бизнеса с ФНС, и сложность как раз была в изменении такой “прогосударственной” судебной практики. В этом деле мне удалось обратить внимание судей кассационной инстанции на нюансы сроков применения исковой давности. Пришлось использовать для этого новаторский способ донесения своей позиции с помощью научного заключения», – пояснил он.

Адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Мария Стальнова отметила, что вопрос об исчислении сроков исковой давности по вопросу о привлечении к субсидиарной ответственности уже ранее разъяснялся Верховным Судом, тем не менее у судов все равно возникают сложности в верном применении этих разъяснений. «В этом постановлении суд округа верно указал на ошибочность исчисления нижестоящими судами срока исковой давности, которые по непонятным причинам связали выбор редакции нормы о сроке исковой давности с датой подачи кредитором заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Срок исковой давности призван обеспечить своевременность обращения заинтересованного лица за судебной защитой, а не наоборот, когда выбор нормы, закрепляющей конкретный период времени для обращения за судебной защитой, ставится в зависимость от даты подачи соответствующего заявления. При таком подходе нарушается стабильность правоотношений участников гражданского оборота, поскольку привлекаемое к субсидиарной ответственности лицо будет находиться в ситуации правовой неопределенности, не понимая, какая редакция нормы о сроке исковой давности будет действовать в момент обращения заинтересованного лица за судебной защитой», – пояснила она.

Также, по словам эксперта, не обоснован вывод нижестоящих судов о начале исчисления срока исковой давности с момента вступления в законную силу определения суда о признании сделки недействительной. Мария Стальнова пояснила, что в данном случае судебный акт лишь подтверждает те или иные обстоятельства дела, но не создает их. Поскольку это определение вынесено на основании заявления налогового органа, который является также заявителем по вопросу о привлечении к субсидиарной ответственности, следовательно, на момент подачи такого заявления заявитель уже располагал сведениями об основаниях для привлечения к субсидиарной ответственности. «Безусловно, необходимо было установить дату появления такой осведомленности. К сожалению, в судебной практике иногда встречаются такие трактовки, которые придают судебным актам роль оснований для возникновения прав и обязанностей. В соответствии со ст. 8 ГК РФ судебные акты могут быть основаниями для возникновения гражданских прав и обязанностей, однако надо четко различать, в каких случаях они действительно возникли на основании судебного решения, а в каких – лишь подтверждены судебным решением. Таким образом, вступление определения в законную силу не подменяет дату фактической осведомленности заинтересованного лица о нарушениях привлекаемого к субсидиарной ответственности лица», – подчеркнула адвокат.

Партнер, руководитель налоговой практики Five Stones Consulting Екатерина Болдинова отметила, что в последние годы ФНС России принимает очень активное участие в делах о банкротстве. «Часто налоговый орган является инициатором процедуры банкротства юрлиц, не уплативших доначисления по итогам выездной налоговой проверки. Причем заявление о банкротстве подается еще до завершения спора о законности решения налогового органа. Налоговики также очень активно подают заявления о взыскании всех “старых” недоимок должника (мы видим ситуации, когда обращаются за взысканием сумм, неуплаченных 7-10 лет назад), о привлечении учредителей или должностных лиц должника к субсидиарной ответственности. Практики по этим вопросам уже довольно много. В рассматриваемом деле разрешался спор о применении срока исковой давности для целей привлечения к субсидиарной ответственности и достоверном определении момента, когда заявитель узнал или реально имел возможность узнать об обстоятельствах, касающихся влияния сделок на неплатежеспособность должника либо на ухудшение его финансового положения, а также об обстоятельствах, свидетельствующих о неправомерном поведении контролирующих лиц, которое привело к банкротству должника», – заметила она.

Зинаида Павлова

Источник:https://www.advgazeta.ru/novosti/advokat-dobilsya-otmeny-resheniya-o-privlechenii-k-subsidiarnoy-otvetstvennosti-na-summu-230-mln-rub/